Важно беречь маму

Наша героиня — оптимист в чистом виде. Все трудности и лишения никогда не воспринимала, как удары судьбы, не жаловалась, что жилось плохо и тяжело.

Старшая сестра — оберег семьи... Летний зной, отец с матерью жнут в поле. То было еще до вступления в колхоз, у семьи была своя земля, лошадь. Трехлетняя Катя, двухлетняя Шурочка и грудная Настенька здесь же, под телегой. Там прохладнее. У Кати поручение от матери: если младшенькая захнычет, значит, проголодалась и надо ее позвать.

...Отца Сергея Софронова проводили на фронт. Мать от зари до заката в колхозе, на Катиных руках уже пять сестренок. Как старшая, она понимала: если маму не поберечь, то останутся круглыми сиротами. Вот недавно соседка умерла от голода, осталось двое детей. Катя повторяла сестренкам постарше: «Маме помогаем изо всех сил. Если она да все сама, то обессилит и захворает. А если ее не станет, куда мы без нее?».

Тяжелую работу по дому Катя брала на себя, поручения младшим распределяла «по силенкам». Каждый день зимой отправлялась с Шурой за дровами в лес. Нагружали, сколько вмещали санки, обратно тянули на себе. А после обеда на гору за соломой. Мать выделяла им, как добытчикам, в дорогу по картофелине (малышне дома доставался лишь суп из травы). Но картофелину с голодной жадностью дети съедали сразу за околицей. Возвращались, когда в деревне уж горели огни. Частенько компанию в лес и за соломой им составляли соседские брат с сестрой Алексей и Настя Селифоновы.

Летом дети дружно косили серпом в лугах — корове на зиму. Знали, что без нее не выжить, и буренка благодарила их молоком. Катя и Шура не ленились, нанимались сажать огороды: свой посадят — и к односельчанам. Оплатой была соль, кусок мыла, спички. Радостные, приносили «зарплату» матери. Чтобы сшить сестренкам платьишка, Катя ездила в Чистополь продавать семечки, ткань покупала на выручку. Как вторая мама им была. На молодежные посиделки не ходила. Некогда было — то работала, то водилась.

Как многодетной, семье платили ежемесячное пособие в 100 рублей. Деньги копились 7 месяцев, чтобы купить два ведра муки, стоившие 700 рублей. Мать по чуть-чуть добавляла ее в травяные лепешки. Зимой бабушка приносила «гостинец для внучат» — по щепотке сушеных бобов. О существовании шоколада дети не знали, а сахар, который мать насыпала им по чайной ложечке раз в месяц, рассасывался бережно, по крупинкам.

Умели и трудиться, и веселиться

В 1943 году в долгой засаде на фронте отец отморозил ноги. После нескольких операций в госпиталях его отправили домой подлечиться. Спустя 3 месяца с больными ногами снова забрали на фронт. Вернулся в 1945 году израненный и прожил лет десять. Он был отличным плотником: делал дровни, оконные рамы, избяные углы, сам срубил семье дом.

Дочери научились от него мастерству валяния из шерсти и сами делали валенки. Подружка показала Кате, как вязать кружева, вышивать, шить. Екатерина тут же научила этому сестренок. Екатерина Сергеевна и сейчас запросто вдевает нитку в иголку, и что нужно зашьет. До сих пор дома хранятся накидки на подушки и подзоры, сделанные и вышитые ее умелыми руками. От матери научилась прясть, ткать, в доме еще хранится самодельный станок.

Екатерина Сергеевна любит вспоминать о детстве, юности и прежней жизни.

— Никогда не говорит: «Ой, как плохо жили!». Только светло и радостно прошлое вспоминает — говорит дочь Валентина. — Она такой человек, видит жизнь только в добрых красках.
Хотя иногда события были не всегда радужными. У мужа Алексея Селифонова (тот самый соседский мальчик) было больное сердце, и жене с детьми неоднократно приходилось вытаскивать его с того света. Однажды приступ застал одного за штурвалом трактора, но все обошлось. В последний раз (уж был на пенсии тогда) пошел в мехмастерскую к бывшим товарищам, механизаторам и трактористам пообщаться, т. к. очень скучал по работе. Но не дошел, на половине пути упал замертво. Но несмотря ни на что, Екатерина Сергеевна никогда не жаловалась. Жили супруги дружно, умели и трудиться, и веселиться.

— Мама на деревенских свадьбах была заводилой и всегда в роли ряженой, — продолжает Валентина. — Папа хорошо пел, у него был отличный музыкальный слух. Все старинные и советские песни знал. Ему достаточно было услышать песню только раз, чтобы запомнить и после петь. Учиться после 1 класса не стал, т. к. в школу нечего было надеть. Но любил читать, я ему постоянно книги из библиотеки носила.

Екатерина Сергеевна в войну полола поля, жала пшеницу. В 18 лет поставили весовщиком на элеваторе, потом кладовщиком. Девять лет отработала продавцом в сельском магазине. К счету и цифрам у нее хорошие способности, хотя после 4 класса в школу больше не ходила — помогала маме. Перед пенсией несколько лет на подводе собирала молоко у частников и привозила на ферму.

Дочери и сын

Детей вместе с Алексеем воспитала в труде.
— Что папа накажет, уходя на работу, мы обязательно выполняли. Например, старшая сестра Зоя картошку жарит, я самовар ставлю, на следующий день меняемся. Вечером идем овечек встречать, брат Коля — корову и теленка. И все это дружно, без всяких ссор, кому что делать.

Дочери уехали жить в город. Добросовестно трудились на производстве, имеют поощрения за труд, Николай стал передовым механизатором в Утяшкино, неоднократно был победителем уборочной и посевной. Отец тоже был передовиком, за ударную работу получал премии от колхоза, а фото висело на Доске Почета. Екатерина Сергеевна говорит, даже пенсию ему начислили по тем временам высокую — 131 рубль.
Николай, как и отец, мастер на все руки. Год назад сын и дочери дружно сделали в доме матери капремонт. Теперь у нее современные: кухня с горячей водой, спальня и зал. Правда, кое-какую мебель по ее просьбе оставили: это старинные железная кровать, сервант и сундук. С этим сундуком, полным приданым, Екатерина Сергеевна выходила замуж. Изготовлен он без единого гвоздя в «кустарке», работавшей в Утяшкино. Он и сейчас как новенький. По такому сундуку мать заказала к замужеству всем дочерям.

В 95 лет — самостоятельная

В почтенном возрасте Екатерина Сергеевна имеет ясный ум, отличный слух, зрение и твердую походку. Ходит без палочки, правда только дома, да летом — ко двору на лавочке посидеть в тенечке.
Память у нее лучше, чем у молодых, как на давние, так и недавние события. Наоборот, бабуля напоминает детям и внукам: «В бане после помывки свет выключили?». В баню ходит одна. В такие годы быть такой самостоятельной не каждому дано. Иногда беспокоит давление, но дети за приемом ею таблеток тщательно следят. Зоя и Валя на пенсии, приезжают к маме по очереди из Набережных Челнов на 2-3 недели. Николай живет на соседней улице и не оставляет маму одну в «пересменку» сестер. Состарившуюся маму дети берегут, как прежде.

Божий промысел

Екатерина Сергеевна по жизни к своим детям, односельчанам — только с добрым словом. Долголетие Бог ей дает за покладистый, ровный, дипломатичный характер.
— Я никогда ни с кем не ругалась. Даже мужа не пилила, если иногда перебирал лишнего. Считала, лучше промолчать. У меня и мама была спокойная, прожила 97 лет, бабушка больше 90. Сейчас живы я и самая младшая сестра.

Конечно, и любовь к труду, что в чести в этой семье, сделала свое дело.

А может Бог наградил годами за найденную ею семейную реликвию? Свой дом с Алексеем они построили в 1973 году на месте, где в детстве жила ее бабушка со своими родителями. Из окон, кстати, открывается необычайно красивый вид. Вдали бескрайние утяшкинские просторы: лес, взгорье. На нем федеральная дорога, по которой, словно букашки, движутся автомобили. Так вот, однажды во время земляных строительных работ в куче щепок попалась Екатерине Сергеевне щепка из металла.

— Поднесла к глазам поближе. Ба, так это ж иконка, но вся затертая и грязная-грязная. Помыла, без толку. Сосед посоветовал: «Подержи в уксусе». Я сделала, и она стала чистая-чистая, как новая.

Преображенный лик висит на стене возле других икон. Екатерина Сергеевна считает, что иконка принадлежала их роду, а находка эта — божий промысел в отношении ее самой, детей, внуков и правнуков. Реликвия возвращена и, значит, семья по-прежнему Богом хранима.

Екатерина Сергеевна с дочерью Валентиной. Фото Ольги Ивановой /Шешминская новь/