С шестнадцати лет – на военном заводе

С шестнадцати лет – во взрослую жизнь

С шестнадцати лет она начала трудовую деятельность на Казанском военном заводе. Девушку с тремя классами образования отправили в ФЗУ. В документах написали, что закончила семь классов. Девушка была рослая, крепкая.

«Времена были тяжелые, одежды не было, чтоб ходить в Шахмайкинскую школу. Так и осталась с тремя классами, - говорит бабушка Миннефигаль. - Отец умер незадолго до войны, мать одна с четырьмя дочерями осталась. Сейчас боязно даже вспоминать»Ф.

Осенью 1944 года девушка, которой не исполнилось и шестнадцати лет, прибыла в Казань. Вместе с ней отправили на ФЗО еще несколько человек из Шахмайкино и Чертушкино. Но они, не выдержав тоски и трудностей,  сбежали. Фигаль (так называют бабушку в деревне) тоже хотела уйти вместе с ними, но, добравшись до железнодорожной станции, то ли испугалась, то ли это ее судьба (бабушка так говорит), она осталась. Вернувшись в общежитие, начала плакать: ни языка не знает, ни знакомых нет, и с земляками не ушла.

«Воспитательница Ирина Ивановна говорит: “Почему ты плачешь”, а я просто машу рукой, не знаю русского, чтобы объяснить. Потом привезли девушек-татарок, которые немного говорили по-русски, они перевели, успокоили. Так и осталась. Стала с ними общаться».

Девушке, которая совсем не знала русского языка, учеба в ФЗУ дается нелегко. Училась упорно, с большим трудом.

«Там голод, там нищета – словами не описать. На практику ходили в лаптях, было ужасно холодно. Учителя нас жалеют, видят, как мы мерзнем, но не знают, что делать. Пусть Аллах не покажет такого даже котенку. Но человек, оказывается, ко всему привыкает, и холод, и голод терпеливо выносишь, но тоска такая, что невыносимо тяжко, хоть волком вой.

В ФЗУ нас учили  и на санитарок. Если бы война не закончилась, мы бы тоже пошли на войну, - говорит она.

- Выдавали талоны на 700 граммов хлеба, 500 граммов мяса. В ФЗУ хлеб выдавали частями: утром и вечером – по 200 граммов, днем – по 300 граммов. А хлеб, выдаваемый на талоны на заводе, до вечера никак не оставался. По чуть-чуть, по чуть-чуть, так и съедали. А ведь еще старалась помогать и родным в деревне: знала, что их положение еще тяжелее».

Бабушка Фигаль очень хорошо помнит те годы. Несмотря на девяносто восьмой год, у нее очень хорошая память. Правда, в последний год зрение стало хуже, и слух не такой чуткий. Когда увидела, что я в очках, даже пошутила:

- Это ты так модничаешь, да? Моду на очки создал Бог для нас, для пожилых.

День окончания войны

9 мая 1945 года  бабушка Фигаль помнит и по сей день. Казалось, все люди вышли на улицы. Кто-то выглядывал из окна, махали руками, кричали, поздравляли друг-друга. Кто плачет, кто поет, кто-то на гармони играет. Фигаль с подругой тоже вышли на улицу и их сфотографировал уличный фотограф. Она до сих пор бережно хранит эту фотографию, сделанную 9 мая 1945 года. На фото – радостные дети, с шарами и цветами в руках; взрослые, чья радость не умещается внутри. Все верили, что вместе с победой настанет более легкая жизнь.

«Мы радовались тому, что война закончилась, и тому, что нас отправят домой. А нам сказали, что мобилизованные будут работать еще десять лет», - рассказывала бабушка Фигаль.

Ударник социалистического труда

Так прошли сначала десять лет, а потом и 32 года. В возрасте сорока пяти лет вышла на пенсию. Фигаль Шамсутдинову, ударницу социалистического труда, конечно же, не хотели отпускать с завода, она еще четыре года проработала каландровщицей на заводе синтетического каучука в Казани. Всегда была передовиком труда. Неоднократно награждали Почетными грамотами, направляли в дома отдыха. В фотоальбоме хранятся фотографии с Сухуми, Еревана, Пятигорска и других городов.

В перерывах между работой старалась посещать различные культурные мероприятия. Дорогим воспоминанием остается фотография, сделанная в 1982 году на встрече с народным поэтом Робертом Миннуллиным, заслуженной артисткой Татарстана Зухрой Сахабиевой, композитором Марсом Макаровым.

«Выйти замуж не суждено было. Видать, такая судьба мне была уготовлена», - говорит она.

 Сегодня за ней ухаживает невестка сестры Рахимы Галия Халиуллина. Бабушка живет одна, но к ней приезжают, приносят еду, стирают белье, убираются в доме.

Не оставляют одну и другие племянники, и племянницы. В доме есть все удобства, даже на дверях сделаны дополнительные ручки, чтобы бабушке было удобнее держаться за них. Ей хватает всего, кроме общения. Разговорчивой бабушке нужен только собеседник. Поэтому рада, что есть телевизор.

Родное село

Покинув деревню в шестнадцать лет, в пятидесятилетнем возрасте она вернулась обратно в Чертушкино. Мать заболела, нужно было ухаживать за ней. Мама тоже долгожительница: несмотря на все лишения и тяготы, прожила до 91 года.

-Будучи в Казани, я помогала матери строить новый дом. Вот и самой пришлось жить в этом доме, - говорит теперь.

Вернувшись в деревню, держала много гусей, овец, следила за садом и огородом. Сейчас, конечно, скота нет. Говорит, что в последние годы уже силы не те. И вздыхает: «Почему Бог дал мне такую долгую жизнь? Из сестер только я осталась».

- Бабушка Фигаль очень трудолюбивая, добрая, - говорит Галия, которая много лет ухаживает за ней. - Еще в прошлом году на огороде срезала листья свеклы и моркови, помогала нам. Ум ясный, на ногах, за собой следит. В одно время около двух месяцев лежала в постели, сломала руку и ногу, тогда мы ее взяли к себе.

”Не бросай меня», - сказала ей однажды бабушка Фигаль, - что ни говори, с возрастом здоровья не прибавляется.

И вот уже много лет бабушку не оставляют одну, за ней ухаживают как за родной. А уважение к родным, проявление добра – это требование нашей веры. Наверное, забота и сострадание родных помогает Миннефигаль Шайхутдиновой с благодарностью принимать каждый божий день, хотя до ста лет она дожить уже не хочет. Говорит, хватит, жить интересно, когда есть силы и энергия.